Герцог вспомнил, что миссис Латтимор погибла в дорожно-транспортном происшествии. Но он был слишком ловкой рыбой, чтобы проглотить наживку, и кроме того испытaл облегчение.

- Значит, ты действительно знаешь семью. Я не мог себе представить, почему мальчик сказал, что ты проявила интерес.

Герцогиня поджала губы.

- Не мог? - Он думал своими подштанниками, вот почему. Маленькие альпинистки, должно быть, расчитывали на это, чтобы сгладить свой подъем по социальной лестнице. - Я встретила их мать однажды, как говорила. Элизабет Уиндхэм была намного моложе, ты ee не знаешь, мы тогда путешествовали. Мой кузен Тревор был восхищен ею. У нее была эта хрупкая красота, которой мужчины, кажется, восхищаются. Но Элизабет бросила все ради формы, сбежала с молодым Латтимором и разбила сердце моего кузена. Вскоре он умер, так что я не собираюсь брать ее птенцов под свое крыло.

Герцог точно знал, что Тревор умер от слабых легких. Именно тогда Сондра начала кутать своих мальчиков в пеленки. Он также не собирался упоминать эту пикантную новость, так как рано узнал, что факты только замедляют поток мыслей его леди, никогда не отвлекают и не останавливают его.

- Ну, я не думаю, что тебе нужно беспокоиться о том, что они повиснут у тебя на рукавe. Харриет Уиндхэм сумела включить их во все нужные списки гостей.

- Я всегда полагала, что за всем этим стоит тупица Харриет, пытаeтся отыскать богатых мужей для своих племянниц. Бог знает, кого она надеется подцепить для своей собственной девчонки с сывороточной рожей, но она не подцепит моих сыновей!

- Я слышал, что старшая мисс Латтимор - настоящая красавица, - предложил герцог.

Его леди отмахнулась от этого.

- Надеюсь, у Mейнверинга хватит здравого смысла, чтобы нe влюбиться в хорошенькое личико. Из этих пустоголовых красавиц выходят плох... что ты имеешь в виду, слышал, что она красавица? Разве ты не видел ее сам, эту гарпию, запустившую когти в  твоего собственного сына? Неужели ты совершенно не заботишься о нем, чтобы вытащить голову из этого унылого офиса и проверить, ты жалкое подобие отца?

- Я забочусь, черт побери, я забочусь! - кричал герцог, багровея.

Герцогиня подбежала к камину и протянула ему часы с золоченой бронзой.

- Вот, брось это, - сказала она. - Твоя тетя Лидия послала это уродство нам в подарок на свадьбу. Я всегда их ненавидела.

Герцог аккуратно положил на место нарядную вещь.

- Я знаю, именно поэтому всегда держал их. - Затем он повернулся к ней и улыбнулся. - Ах, Сондра, солнышко мое, как я скучал по тебе.

Герцогиня очаровательно покраснела - в ее-тo возрасте!

- Сассекс не так далеко, между прочим.

- Но был бы я там желанным гостем? Или в моей постели спала бы собака, как в прошлый раз, когда мне пришлось занимать комнату для гостей?

- Ты пытаешься сменить тему, Гамильтон? Это не поможет. Так как насчет мальчиков?

- Черт возьми, Сондра, они мужчины, а не мальчики, и я забочусь. Забочусь о том, чтобы позволить им делать свои собственные ошибки, так же, как и мы в их возрасте.

- И посмотри, куда это нас привело! - парировала она.

- Я… - все, что он сказал, и она была рада, что на ней ее новое сиреневое платье - он смотрел на нее с особым блеском в глазах.

- Гм! Сначала мы посмотрим на этих выскочек, а потом будем решать.

Герцогиня перенесла сражение в лагерь врага. Герцог спешно отправился покупать новый корсет.

* * * *

Леди Мейн не удивилась, найдя Харриет Уиндхэм у Латтиморов за чаем, она только была удивлена, что ей по-прежнему так же сильно не нравится эта женщина. Без сомнений, сквалыга будет есть чужую еду и проталкивать собственную приземистую дочь в орбиту более хорошенькой девушки.

Герцогине не понравилоcь то, как леди Уиндхэм бросилась приветствовать ее у двери, аккуратно шагнув перед красивой девчонкой и ущипнув другую малышку, когда она начала что-то говорить. Теперь жаба приказывала мисс Латтимор уделять внимание менее благородным гостям, включая сына герцогини Бреннанa, пока Харриет подлизывалась к наиболее высокостоящим.  Ад, если бы она хотела поболтать со скрягой, ее светлость пришла бы с визитом в Уиндхэм-Хауз, а не на Парк-лейн. И она сначала бы поела как следует дома. Миндальные пироги, которые ей щедро предлагали здесь - дочери дома, а не слуги, отметила она - были довольно хороши.

Она деликатно вытерла крошки с губ и произвела свой первый залп:

- Дорогая Харриет, я знаю, что прошло много лет, но вы не должны позволять мне удерживать вас от остальных ваших визитов.

- Не думайте об этом, ваша светлость. Нам с Беатрикс лучше некуда...

Второй тур:

- Я уверена. Однако я хотела бы познакомиться с очаровательными дочерьми Элизабет.

- Как это любезнo с вашей стороны проявлять интерес. Возможно, мне следует спланировать ужин…

Бортовой залп:

- В одиночку. Сейчас.

Бреннан подошел к ней после ухода Уиндхэмов.

- Мастерски, Ваша светлость, - аплодировал он. - Могу ли я остаться, или я тоже de trop?²⁰

- Ты можешь привести ко мне ту привлекательную молодую женщину, над которой пускал слюни, а затем можешь убираться.

- Привлекательная? Мама, она самая красивая девушка в мире. И самая милая. И просто подожди, пока ты не увидишь ее на лошади.

- Что, эта фарфоровая кукла?

Брен улыбнулся, напомнив ей своего отцa, когда они только встретились.

- Она всего лишь деревенская девушка, мама. Она знает все о цветах и вещах. Я не могу дождаться, чтобы показать ей наши сады в Шансе и посмотреть, что она думает об этом старом имении дяди Гомера. - Герцогиня вздохнула. Она опоздала.

Она пришла в восторг от Уинифред, которая былa так же мила, как и хороша собой. Неиспорченнaя и искренняя, девушка лишь слегка трепетала, встретив августейшую родительницу Брена. Последнее больше всего впечатлило герцогиню, она вспомнила свою первую встречу с вдовой. На ее коленях по сей день могли остаться синяки, так они тряслись.

Леди Мейн отметила, как Уинифред продолжала присматривать, чтобы другая сестра заботилась о генерале и остальной части компании. Если ее разговор не был блестящим, что ж, даже любящая мать никогда не считала Бреннана умственным гигантом. Казалось невероятным, но разиня, похоже, нашел себе жемчужину. И без помощи своей матери. Она отпустила малышку, чтобы спасти его от скучного разговора с женоподобным «тюльпаном» в костюме бутылочно-зеленого цвета.

Прежде чем герцогиня успела заметить свою следующую жертву, девушка присела перед ней в реверанcе и подмигнула!

- Прошла ли она проверку, Ваша светлость? - спросила дерзкая молодая женщина с усмешкой, которая показывала идеальные ямочки под танцующими глазами и кудряшками, что - ах, объясняет узел, который ее сын носил с места на место. Вообще-то не совсем, поэтому герцогиня спросила.

- Мои, ах, волосы? Простите, Ваша светлость, но я действительно не могу этого объяснить. Я имею в виду, я могла бы, но не думаю, что должна. Я была кое-где, где мне не следовало бы быть, и лорд Мейн - виконт, не герцог - тоже был там. И он помог мне. О, но вы не должны думать о нем плохо из-за того, что он там был, или за то, что вел себя не совсем как джентльмен. Вот и все о волосах.

Не совсем джентльмен, ее очень благопристойный сын Форрест? Герцогиня была заинтригована бесхитростностью девочки – она, кажется, даже не подозревала, что находится под таким же пристальным наблюдением, как ее сестра.

- Дорогая моя, - сказала герцогиня, поглаживая ее руку, - вы слишком долго оставались без матери, если считаете, что я могу поверить чему либо плохому о своем сыне. В этом всегда виновато потомство какой-то другой матери.

Сидни снова улыбнулась:

- Знаете, ваш сын чувствует то же самое! Всякий раз, когда он впадает в раздражение или в приступ угрюмости, это всегда оказывается по моей вине.

Раздражение? Угрюмость? Герцогиня засомневалась, говорят ли они об одном и том же человеке. По ее опыту Форрест был самым непровоцируемым человеком, a она пыталась годами. О, это малышка пришлась ей по сердцу.